ЕС ЭВМ — это измена, трусость и обман?

Краткий пересказ тех для тех, кто не любит долго читать (TL;DR)

В СССР к средине 1960-х годов сложился уникальный зоопарк несовместимых моделей ЭВМ с разрядностью 37, 39, 40, 43, 45 и 48. СССР очень отстал от США по числу компьютеров — более чем в 30 раз. Не лучше была ситуация с кадрами: в СССР в 1969 г. было не более 1500 программистов. А в одной только фирме IBM в 1962 г. работало 127 000, а в 1971 г. — 265 000 человек. Силы были не равны.

В 1964 г. фирма IBM разработала System/360, которая была революционна по совместимости моделей, универсальности и наличию 8-битного байта. На это надо было реагировать. Самые массовые модели советских ЭВМ имели 15 и 16-разрядный адрес, что было тупиком, они не имели потенциала модернизации хотя бы десятилетие вперёд.

В 1966 г. ведущему в стране институту (ИТМ и ВТ), возглавляемым конструктором №1 Лебедевым, было поручено разработать аванпроект по ряду совместимых ЭВМ. Поручение было провалено, предложений не поступило. Ведущие же конструкторы (Лебедев, Рамеев) были заняты стартовавшим производством недавно сконструированных ЭВМ 2-го поколения (на дискретных полупроводниках). Передача аванпроекта другому конструкторскому бюро привела к тому, что лучшим решением посчитали взятие за основу System/360.

На решающем заседании, где принималось решение о ЕС ЭВМ, был задан вопрос, кто возьмётся за развитие собственной архитектуры ЭВМ. Промолчали все, и вопрос о копировании решился сам собой. Последний шанс был упущен. Само совещание лишь зафиксировало бесплодность поиска отечественной альтернативы. За копирование высказались все без исключения. Разногласие было только в том, что копировать: IBM напрямую, что обещало массу бесплатного ПО, или ICL System-4, что означало написание новой ОС и немалую переделку ПО от IBM. Победила линия копирования System/360.

Скачок от второго поколения ЭВМ к третьему был трудным, в первые годы ЕС ЭВМ уступали в надёжности ЭВМ 2-го поколения. Основная вина в этом лежит на плохой элементной базе. В США при переходе от дискретной элементной базы к микросхемам произошёл рост надёжности, а у нас надёжность упала.

В итоге появилась целая индустрия ЭВМ. Их стандартизация сопровождалась увеличением масштабов производства и снижением стоимости. Но дефицит вычислительных мощностей изжит не был и отставание от США сохранилось.

Страна получила массу бесплатного двоично совместимого ПО. Хорошие конструкторы ЭВМ не остались без работы. Некоторые плохие, к сожалению, тоже. Те, кто обеспечил расцвет ЕС ЭВМ, получили почёт и награды, но никак не подозрения в работе на супостата. Каждый волен иметь собственное мнение о произошедшем. Но если кто-то считает копирование IBM предательством, то он должен так же называть предателями Курчатова, Королёва и Туполева, которые скопировали атомную бомбу/ракету ФАУ-2/бомбардировщик B-29.

А теперь подробнее

Одним из самых болезненных, неоднозначных и обсуждаемых событий в истории отечественной вычислительной техники является принятие в конце 1960-х годов решения о клонировании IBM/360 под маркой ЕС ЭВМ. И чем дальше от нас это событие, тем больше забывается тот исторический контекст, в котором это всё происходило.

Давая оценку событию, которое уже ушло в историю, лучше оглядеть картину сверху и изложить плюсы по одну сторону, а минусы по другую. Как если бы нам на экзамене попался билет с вопросом «Причины и предпосылки, приведшие к клонированию IBM/360/370 в СССР и СЭВ, и его последствия». И чтобы убедить экзаменатора в своих знаниях, надо объективно разложить по местам полюсы и минусы, просто опираясь на факты. Человек, даже если имеет сложившуюся точку зрения, должен уметь осмысленно изложить аргументы не только свои, но и оппонентов.

Я не собираюсь давать оценку тому событию, потому что у меня нет задачи сесть в машину времени, вернуться в те далёкие годы и помочь академикам, министрам и членам ЦК КПСС принять правильное решение. Для решения такой созидательной задачи пришлось бы заняться синтезом знаний, как было бы правильно сделать. Но поскольку шансов попасть в 1960-е нет, можно заняться тем, что проще — анализом. Не собираюсь занимать позицию «за» или «против», просто восстанавливаю исторический контекст.

Предпосылки

Насколько хорошо обстояли дела с ЭВМ накануне принятия решений о ЕС ЭВМ? Ниже перечень всех ламповых ЭВМ в СССР на начало 1960-х годов. Более точной даты, чем «начало 1960-х», нет.

Парк всех ламповых ЭВМ в СССР на начало 1960-х годов.

Итого — 80 с небольшим машин. Не густо, однако. К 1965 году ситуация с численностью изменилась. За 15 лет информатизации суммарно на весь огромный СССР было изготовлено не более 1500 ЭВМ примерно 25 несовместимых друг с другом архитектур, для половины из которых с трудом наскребалось хотя бы базовое ПО. Приходило понимание, что такими темпами как есть, догонять страны Запада мы будем еще лет 50, а тысячи компьютеров нужны прямо сейчас.

В приведённых выше цифрах вызывает сомнение быстрый рост парка ЭВМ за два — четыре года: с 80 с чем-то штук с начала 1960-х до 1500 в 1965 году. Объяснение можно найти в том, что первые цифры учитывают только ламповые ЭВМ, а вторые — все, в том числе диодно-транзисторные. Так, диодно-транзисторных «Минск-2» и «Минск-22» было произведено в 1963—1964 годах 118 и 734 шт. соответственно. Но по сравнению с примерно 50 тысячами инсталляций в США (с миллионами строк программного кода) — это был не просто провал, это была катастрофа!

То есть было налицо более чем 30-кратное отставание от США. Можно долго сравнивать технические характеристики и архитектурные особенности таких-то моделей ЭВМ, находить преимущества наших ЭВМ перед IBM/360. Но разрыв с Западом в вычислительной технике был не только и не столько в её характеристиках, сколько количественный. Если на чаши весов положить суммарную компьютерную мощность их и нашу, то разрыв оказывался колоссальным. А ведь недавняя война учила тому, что численное (на порядок!) превосходство Т-34 свело на нет всё техническое совершенство «Тигров». Как говорят полководцы, бог на стороне больших батальонов. В СССР этой доктриной руководствовались не только военные.

Не менее остро стояло проблема с программистами. По данным академика Дородницына, число программистов в СССР на 1969 год не превышало 1500 человек. Это включая программирующих физиков, математиков и других специалистов, для которых программирование было подспорьем в работе по основной специальности. Это было первое поколение программистов, у них не было предшественников, которые передали бы им опыт.

Команда программистов и вычислителей (1956 г.), третья слева — Екатерина Ющенко.

К тому же более половины программ писалось в машинных кодах. Мало того, что это малопроизводительно. Это ещё говорило о том, что программист «привязан» к конкретной архитектуре и не мог без переподготовки писать программы для другого типа ЭВМ. Зоопарк архитектур исключал переносимость написанных в машинных кодах программ на другие типы ЭВМ без переписывания заново. Это были беды отрасли, которая родилась буквально вчера. Факультет вычислительной кибернетики и математики в МГУ, главном вузе страны, появился аж в 1970 году! Спустя два десятка лет после выпуска первой ЭВМ в СССР!

Ситуация отставания от ведущих в науке и технике стран была не уникальна. И рецепт его преодоления тоже был не уникален. Надо было просто позаимствовать готовые решения, а потом на этой базе развивать своё. То есть пойти по проторенной дорожке.

История возникновения проторенной дорожки

Вспомним предвоенную индустриализацию в СССР. В годы первых пятилеток, совпавших по времени с Великой депрессией в США, были закуплены за рубежом заводы, технологии, лицензии, подготовлены кадры. Например, завод ГАЗ был не просто куплен в США, но и настроен, налажен, а наш персонал был обучен и получил стартовый опыт. Трактора и автомобили, доменные печи и авиадвигатели, и многое другое, без чего последовавшая война не была бы выиграна. То есть вопрос "копировать французский авиадвигатель «Испана-Сюиза» или нет" не стоял. Двигатель нужен был здесь и сейчас, а не через 20 лет, когда в вуз будут приняты студенты, получат образование моторостроителей, потом ещё несколько лет будут доводить уровень своей квалификации до мировых высот. Было же сказано:

Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут.

И ведь пробежали и нас не смяли. Всё потому, что нам было не до чистоплюйства, мы не гнушались копировать. А после войны опять надо было быстро догонять: возникли новые угрозы. Сделали копии американской атомной бомбы, немецкой ракеты ФАУ-2, американского бомбардировщика B-29. И ведь никто не упрекал в плагиате или предательстве Курчатова, Королёва и Туполева. Была ли в то время ясность, сколько у нас есть времени для преодоления нового разрыва, нового отставания, для проведения новой индустриализации? Нет конечно. Шла активная гонка вооружений, ежегодно проводились десятки ядерных испытаний. В 1967 году никто не знал, что в 1972 г. будет подписан договор об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-1) и начнётся политика разрядки напряжённости.

Нельзя сказать, что большевики были первопроходцами в импорте технологий. До них при Николае I иностранцы дали начало железнодорожному транспорту, Пётр I учился у голландцев строить флот, а ещё раньше по воле Московских князей иностранцы стояли у истоков российской артиллерии.

На таком историческом фоне заимствование иностранных решений в области вычислительной техники не могло вызвать у современников ни заметного осуждения, ни серьёзного сопротивления. Почва уже была унавожена, осталось только бросить туда семена новых потребностей.

Заимствование языков программирования и программного обеспечения

Программное обеспечение тоже не избежало заимствования. Очень быстро языки, разработанные за рубежом (Фортран, Алгол-60, Лисп и другие), стали тем птенцом кукушки, который вытолкал из чужого гнезда неродных ему соперников за внимание. Общеизвестных попыток отстоять самобытность в этой сфере история не зафиксировала. Первыми языками программирования в СССР были отечественные «программирующая программа» Алексея Ляпунова и адресный язык программирования Екатерины Ющенко. Ученик Ляпунова, будущий академик А. П. Ершов в 1958 г. написал монографию «Программирующая программа для быстродействующей электронной счетной машины». Но в том же году Ершов приступил к работе над транслятором Алгола. То есть пошёл по пути интеграции с внешним миром ещё до ЕС ЭВМ. Это дало возможность пользоваться зарубежными программами, ведь там было гораздо больше и программистов, и программ. А новосибирские коллеги Ершова прописали в СССР языки Лисп и Сетл. Нет смысла тут выделять кого-то поимённо, такова была общая тенденции.

Так же были разработаны трансляторы Алгола ТА-1 (подмножество) и ТА-2 (полный язык), Фортрана и Кобола (например, Фортран для «Минск-2» в 1967 году, Кобол для «Минск-32»). Языки Снобол-4, Симула-67 и Алгол-68 — всё они, как и ранее упомянутые, благополучно укоренялось на нашей почве. И никто не высказывал вслух сомнений, что всё это может быть элементом чужой мягкой силы или недружественного влияния.

Отечественные разработки конечно же велись. Создавались языки Бета, Эпсилон, Сигма и другие. Но ресурсы, потраченные на них, конечно не могли сравниться с западными инвестициями. Например, для создания языка Ада министерством обороны США был не только объявлен, но и профинансирован конкурс, в котором участвовало 15 команд. В одной из них был Никлаус Вирт. Все они финансировались несколько месяцев. Можно ли было представить подобное в СССР?

Единственным отечественным языком, получивший широкую известность, стал Рефал. Обидно, ведь создавать ПО в определённом смысле проще, чем «железо». Это не требует наличия сложных технологий, аналогичных литографическим машинам для производства чипов. Нет зависимости от производства ультрафиолетовых или рентгеновских лазеров, оптики высокой точности, особо чистого кремния и особо чистой химии. Производству ПО не нужен глубокий вакуум или сверхчистые инертные газы. Программа — это чисто мыслительный продукт. Да, ему нужны ресурсы: люди, деньги, время, в том числе машинное. Но у него нет препятствий в виде отсутствующих технологий. Увы, «проспали полимеры».

Парадоксально, но факт: многие из тех, кто продвигал зарубежные Алгол, Фортран, Лисп и прочие языки, потом стали критиками клонирования IBM/360. Казалось бы, и те, и другие занимались заимствованием. Почему у программистов такое внимание к соринкам в глазу электронщиков?

Отсутствие научно-технической компетентности у руководителей

Новому всегда было трудно пробивать дорогу, сказывалось «сопротивление среды». Оно зачастую ломало устоявшуюся жизнь людей и зачастую угрожало их интересам. Порою луддиты были на самом верху. Вспоминает академик В.М. Глушков, который пытался внедрить в СССР общегосударственную автоматизированную систему учёта и обработки информации (ОГАС):

Против всего проекта в целом начал резко возражать В. Н. Старовский, начальник ЦСУ [Центрального статистического управления]. Возражения его были демагогическими. Мы настаивали на такой новой системе учета, чтобы из любой точки любые сведения можно было тут же получить. А он ссылался на то, что ЦСУ было организовано по инициативе Ленина, и оно справляется с поставленными им задачами; сумел получить от [председателя правительства] Косыгина заверения, что той информации, которую ЦСУ даёт правительству, достаточно для управления, и поэтому ничего делать не надо.

Ситуацию с неважным развитием компьютерной отрасли усугубляло то обстоятельство, что научно-техническая компетентность и способность предвидения руководителей всех рангов оставляло желать лучшего. По словам академика Лебедева, патриарха советских ЭВМ, когда в конце 1940-х он встретился с представителями ЦК КПСС в Москве, чтобы объяснить им важность финансирования ЭВМ, и рассказал о теоретической производительности МЭСМ в 1 kFLOPS. Чиновник долго размышлял, а затем выдал гениальное:

Ну, вот, получите деньги, сделаете на них машину, она мигом пересчитает все задачи. Что потом с ней делать будете? Выбросите?

Да что там работники ЦК? Можно ставить под сомнение научное предвидение самого Келдыша, президента Академии наук. Советский математик В. И. Арнольд вспоминал, что Келдыш считал нецелесообразным создание советских суперкомпьютеров, так как такие замечательные математики, как Канторович, смогли и без компьютеров вычислить всё, что было нужно для советского атомного проекта.

В этот же ряд по степени «одарённости» и «прозорливости» может поставить высказывание заместителя министра радиопромышленности СССР Николая Горшкова:

Персонального компьютера не может быть. Могут быть персональный автомобиль, персональная пенсия, персональная дача. Вы вообще знаете, что такое ЭВМ? ЭВМ — это 100 квадратных метров площади, 25 человек обслуживающего персонала и 30 литров спирта ежемесячно!

Правда, подлинность этого высказывания можно поставить под сомнение: Горшков ранее разрабатывал бортовые ЭВМ, которые по своим массо-габаритным характеристикам вполне соответствовали персоналкам. Так что с компактными компьютерами он был знаком не понаслышке. Но он мог подвергать сомнению саму «персональность» компьютера, то есть личное владение им. В Советском Союзе не было возможности иметь компьютеры в личной собственности. Они были слишком дороги для этого. Так, убогая 8-разрядная СМ-1803 стоила 28 тысяч рублей, примерно 100 зарплат инженера, или несколько автомобилей.

Но это уже другая история, ЕС ЭВМ она не касается. С другой стороны, высоких начальников тоже можно было понять. У них были поводы не доверять обещаниям научных светил. Потому что обещания давались, но не всегда выполнялись.

Копирование IBM последовало за невыполненными обещаниями

Была ещё одно мнение о причинах копирования IBM/360. Оно принадлежит Евгению Берковичу, кандидату физ.-мат. наук, который, по его словам, лично знал участников тех событий. В том числе Канторовича, единственного Нобелевского лауреата по экономике из соцстран.

В 1960 году с 4 по 8 апреля проходило 1-е Всесоюзное совещание о применении математических методов в экономических исследованиях и планировании. Сохранилась стенограмма этого совещания в двух томах. Присутствовали ведущие математики, статистики и экономисты. Канторовичу и другим (при поддержке Колмогорова) удалось обещаниями скорого успеха и убедить власти «дать им порулить». «Прогрессоры» победили экономистов-консерваторов. Через два года был создан Центральный экономико-математический институт и громадный ВЦ Госплана, вычислительные центры стали создаваться во всех министерствах и ведомствах. Канторович, Немчинов, Новожилов в 1965 году получили Ленинскую премию. Стали появляться ВЦ и Институты и кафедры экономико-математических методов, завлабы именно таких институтов через тридцать лет стали «рулить» страной…

Канторович и его единомышленники тогда верили в то, что им удастся оптимизировать планирование экономики. Колмогоров считал, что осталось только найти единый критерий оптимальности для всей экономики. На деле всё оказалось сложнее. Тогда стали развивать модели. Линейное программирование грубо — начали развивать нелинейное. Некоторые факторы неизвестны — появилось стохастическое программирование. Критериев много — начали исследовать многокритериальные задачи. Сразу всей информации нет в наличии — появились многоэтапные задачи. И т.д. и т.п. Но чем изощрённее становилась математика, тем яснее становилось, что цель ещё дальше, чем была в начале. Даже идеальная ЭВМ, ограниченная только законами физики, не смогла бы просчитать все варианты игры в шахматы. Что тогда говорить о пятилетнем плане для огромной страны?

А ведь дали столько прав, денег и ресурсов! Но оптимальный пятилетний план так и не появился. Руководство страной было обмануто, а вера в «прогрессоров» подорвана. И состоялся реванш консерваторов: «Много обещаете, да мало делаете, копируйте-ка лучше IBM!». Кто-то, конечно, мог пообещать разработать универсальную отечественную архитектуру для ЕС ЭВМ от мала до велика. Но доверия уже не было. А история подсказывала, что копирование лучших образцов зарубежной техники — вариант надёжный и проверенный.

Хотелось бы добавить к мыслям Евгения Берковича вариант из альтернативной истории: разработку собственной оригинальной архитектуры для ЕС ЭВМ надо было начинать раньше, пока было доверие и ресурсы. Одновременно со строительством ВЦ и разработкой методов оптимизации планирования. То есть между 1960 и 1967 годом. Примерно в то же время, когда IBM создавала свою систему. Но, как говорят, история не знает сослагательного наклонения.

Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами («Повесть временных лет»)

На фоне многократного отставания вычислительных мощностей было осознано, что производство ЭВМ надо наращивать. Но ещё что-то надо было делать с зоопарком архитектур! Машина «Минск-32» была 37-разрядной, «Урал-2» — 20/40-разрядной, от «Урал-11» до «Урал-16» — 24/48-разрядной, БЭСМ-1 и 2 — 39-разрядной, «Стрела» — 43-разрядной, М-20 и БЭСМ-4 — 45-разрядной, БЭСМ-6 — 48-разрядной, а «Сетунь» вообще была на троичной системе счисления. При этом советские ЭВМ были в какой-то мере специализированными: они были заточены на расчётные задачи и ориентированы на операции с плавающей запятой. А вот операции с целыми числами нередко отсутствовали или имитировались плавающей арифметикой. Это вело к проигрышу в целом классе задач. В криптографии, к примеру, нужны целые типы. Известно, что целый тип данных является порядковым, на множестве его значений работают понятия «предыдущий элемент» и «последующий элемент». Как найти следующий элемент у числа с плавающей запятой?

Заметно хромала периферия ЭВМ: внешние запоминающие устройства, печать и прочие устройства ввода-вывода. Здесь тоже не было унификации, внешние устройства подходили только под определённые модели. Не было единства по интерфейсам внешних устройств. Напрашивались стандартизация и унификация. Давно было известно, что каждый рубль, вложенный в стандарты, многократно окупается.

Вот что пишет Пржиялковский, руководивший разработкой «Минсков», а затем возглавивший разработку Единой Серии:

В СССР единственной попыткой выпуска ряда машин различной производительности, имеющих близкую (но не единую) архитектуру и конструктивно-технологическую базу, была серия “Урал”-11,14,16. Но она имела существенные ограничения как по производительности старшей модели (100 тыс. операций в секунду), так и по степени совместимости моделей.

Пржиялковский топит конкурентов? Напротив, его критика щадяща и милосердна, он кое-что замалчивает! Только посмотрите на машинные операции «Урала-11» в двоичном представлении:

Урал-11: разрядность адреса — 15 (выделено цветом)

Операнды адресуются всего лишь 15 битами. Это значит, что процессор «Урала» адресовал максимум 32768 слов, разрядность которых 48. То есть «в пересчёте на наши деньги» это 196 608 байтов. Это теоретический предел! А ведь как быстро сел в лужу Билл Гейтс со своим «620К хватит всем», имея в виду персональные компьютеры, а ведь ЕС ЭВМ должны были стать машинами коллективного пользования. Разве можно было надеяться превратить «Уралы» в ЕС ЭВМ? Не копии IBM лишили «Уралы» будущего, а архитектура самого «Урала». Конечно, можно было перейти на другую архитектуру. Но тогда о совместимости можно было забыть.

Внимательное чтение документации на «Урал» обнаруживает и другие факты отставания от IBM/360. Но нет смысла их перечислять, помня о Наполеоне, который спросил маршала Нея, почему он потерпел поражение. Тот ответил: «Было 18 причин. Во-первых, не было пороха...» «Всё, достаточно». Вот так и для «Уралов» такая память была достаточной для поражения.

Другая массовая ЭВМ, «Минск-32», имела 16-разрядный адрес. То есть её теоретический предел был в 64К слов, в 2 больше, чем у «Урала-11, 14». Сильно ли это меняло дело? А ещё «Минск-32» имела уникальную разрядность: 37. Это ж надо было выбрать число 37, которое ни на что не делится! Сейчас нам кажется естественным, что разрядность кратна 8. Процессоры x86 аппаратно поддерживают 8, 16, 32, 64-битные регистры и адресуют соответствующие ячейки памяти. Но 37?! Это очень экзотично. Экзотика в массовой серии не приживается.

Продолжим цитату Пржиялковского:

Восьмибитный байт был главнейшим отличием архитектуры IBM 360, эффективно работать с ним не могла ни одна отечественная ЭВМ. Не принять его для машин “Ряда” означало крайне затруднить информационную совместимость с западными ЭВМ, что даже в условиях “железного занавеса” считалось нежелательным. Проведенные в ИПМ АН СССР исследования показали, что программы, составленные для IBM-360, требуют в 1,5-3 раза меньшего объема памяти, чем программы БЭСМ-6, “Весна”, М-20.

Копирование IBM выглядело как способ одним махом решить все проблемы с совместимостью. Хотя машины IBM тоже имели недостатки. И самый очевидный — отсутствие аппаратной поддержки концепции стека, без которого невозможно представить сейчас ни одну современную архитектуру. Согласно легенде, бытовавшей в IBM, виновных в таком просчёте сослали во внутрифирменный аналог Сибири. Противники копирования IBM почему-то совершенно упустили этот аргумент, когда принималось решение об этом. Ведь в него можно было тыкать носом сторонников копирования. Но в протоколах заседания это не упоминается, есть лишь общие фразы о «моральном старении IBM/360».

У победы много отцов, поражение — всегда сирота

Многие, поминая недобрым словом переход на ЕС ЭВМ, своё недовольство адресуют неким безликим и безымянным бюрократам. Но, как говорится, у каждой ошибки есть фамилия и имя. Так кто же принимал «непопулярные решения»? Кто рисковал заработать печальная славу душителей передовой мысли и творчества? Участниками того исторического совещания от 18 декабря 1969 (по другим сведениям, 1967) года были:

• В. Д. Калмыков, министр радиопромышленности СССР, Герой Социалистического Труда, кавалер орденов Ленина и Октябрьской революции,
• М. В. Келдыш, доктор физ.-мат. наук, академик, Президент Академии наук СССР, директор Института прикладной математики АН СССР (ИПМ РАН), трижды Герой Социалистического Труда, кавалер 7 орденов Ленина и 3 орденов Трудового Красного Знамени, Золотой медали им. К. Э. Циолковского АН СССР, Большой золотой медали им. М. В. Ломоносова АН СССР, лауреат 2 Сталинских и Ленинской премии,
• С. А. Лебедев, основоположник советской вычислительной техники, доктор технических наук, академик, директор ИТМ и ВТ, руководил созданием 15 типов ЭВМ, Герой Социалистического Труда, кавалер 4 орденов Ленина, 2 орденов Трудового Красного Знамени и Октябрьской революции, лауреат Сталинской, Ленинской и Государственной премии,
• А. П. Ершов, пионер теоретического и системного программирования, доктор физико-математических наук, академик, кавалер 3 орденов Трудового Красного Знамени,
• М. К. Сулим, был руководителем разработки самой мощной на тот момент ЭВМ М-20, а с 1967 г. — заместитель министра радиопромышленности СССР, курировавший направление вычислительной техники,
• Н. И. Горшков, кандидат технических наук, Герой Социалистического Труда, заместителя начальника 8-го Главного управления министра радиопромышленности СССР, затем заместитель министра радиопромышленности СССР, кавалер 2 орденов Ленина, 2 орденов Трудового Красного Знамени и Октябрьской революции,
• Л. И. Горшков, доктор технических наук, заместитель председателя Военно-промышленной комиссии при Президиуме Совета Министров СССР, лауреат Ленинской и Государственной премии, Герой Социалистического Труда, кавалер 4 орденов Ленина, 3 орденов Трудового Красного Знамени и Октябрьской революции,
• М. Е. Раковский, кандидат технических наук, заместитель председателя Госплана СССР, кавалер 2 орденов Ленина, 3 орденов Трудового Красного Знамени и Октябрьской революции, ордена Красной Звезды,
• С. А. Крутовских, доктор технических наук, директор Научно-исследовательского института электронных математических машин (НИИЭМ), кавалер орденов Октябрьской революции и Трудового Красного Знамени, впоследствии директор Научно-исследовательского центра электронной вычислительной техники (НИЦЭВТ) и генеральный конструктор ЕС ЭВМ.
• В. К. Левин, доктор технических наук, заместитель генерального конструктора и генеральный конструктор высокопроизводительных ЭВМ «Весна», «Сигма» и «Снег», с 1968 г. заместитель директора Научно-исследовательского центра электронной вычислительной техники (НИЦЭВТ), лауреат Ленинской и Государственной премии, кавалер ордена Ленина, 2 орденов Трудового Красного Знамени и Октябрьской революции,
• В. В. Пржиялковский, доктор наук, главный инженер СКБ, затем заместитель директора филиала НИЦЭВТ по научной работе, главный конструктор ряда ЭВМ серии «Минск», лауреат Государственной премии СССР, Герой Социалистического Труда, кавалер ордена Ленина, ордена Трудового Красного Знамени и ордена Октябрьской революции,
• М. Р. Шура-Бура, доктор физико-математических наук, академик, сотрудник Института прикладной математики АН СССР, затем заведующий кафедрой системного программирования факультета вычислительной математики и кибернетики МГУ, кавалер ордена Ленина, 2 орденов Трудового Красного Знамени и ордена Октябрьской революции, лауреат Государственной премии СССР,
• А. А. Дородницын, кандидат физико-математических наук, доктор технических наук, академик, директор ВЦ АН СССР, заведующий кафедрой прикладной математики МФТИ, Лауреат Ленинской премии и трижды Сталинских премий СССР,
• Г. И. Марчук (большинство не называет его участником совещания), доктор физико-математических наук, академик, директор ВЦ Сибирского отделения АН СССР, Герой Социалистического Труда, Герой Социалистического Труда, кавалер 4 орденов Ленина, Лауреат Ленинской премии и Государственных премий СССР,
• Б. А. Маткин, заместитель министра приборостроения, средств автоматизации и систем управления СССР (в прошлом директор Пензенского завода счётно-аналитических машин, на котором выпускались «Уралы»), кавалер 2 орденов Трудового Красного Знамени,
• И. А. Ушаков, доктор технических наук, начальник отдела исследования операций НИИ АА,
• Савин, представитель ЦК КПСС (других сведений о нём нет),
• Кочетов, представитель ЦК КПСС (других сведений о нём нет),
• Арефьева, специалист 8-го Главка Министерства радиопромышленности.

Здесь специально приведены не только фамилии, но и их научные звания, должности и государственные награды. Чтобы было понятно, что случайных людей среди них не было. У каждого были знания, опыт и авторитет. И огромные заслуги! Возьми любого — я и десятой доли от их трудов не сделал! Разве у меня повернётся язык упрекать их в предательстве?!

За то, чтобы копировать архитектуру IBM/360 напрямую или косвенно, выступили все без исключения (!) участники совещания. Разногласие было лишь в методах: одни хотели клонировать напрямую оригинал, то есть IBM. Другие предлагали клонировать один из клонов: либо английской ICL («System-4», которая была копией машины «Spectra», которая было тоже копией уже IBM/360), либо немецкой Siemens (Siemens-4004). Победило мнение, что оригинал лучше копии. Хотя у конкурентов, у той же ICL, копия была лучшие, чем оригинал.

Надо отметить, что «System-4» полностью повторяла систему непривилегированных (пользовательских) команд IBM/360. А вот привилегированные команды (уровень ядра для управления «железом» и ОС) они сделали по-своему и переключение контекста между прикладными программами и ОС происходило гораздо быстрее, чем у IBM/360. Но это приводило к тому, что ОС надо было писать заново. И прикладные программы тоже, скорее всего, нуждались в переделках в местах взаимодействия с ОС. Так что Келдыша, Шура-Буру можно было понять: ради улучшения оборудования на 10% (при выборе «System-4») мы могли пожертвовать 90% программного обеспечения. А ведь разработка ПО для System/360 обошлась IBM дороже, чем разработка «железа».

В воспоминаниях некоторых участников того совещания встречаются утверждения, что они были против копирования IBM. Это противоречит версии большинства участников, что голоса «против» были, но они были против копирования конкретно IBM, а не копирования вообще. То есть возражавшие против IBM не возражали против ICL или Siemens. В числе тех, кто хотел копировать «System-4», были С. А. Лебедев, А. А. Дородницын, М. К. Сулим (он даже подал в отставку), М. Е. Раковский, Б. А. Маткин. Г. И. Марчук, по его словам, (в будущем президент Академии Наук СССР, а тогда был директором ВЦ Сибирского отделения Академии Наук) был на том совещании и вместе с Ершовым был «против». А вот по словам И. М. Лисовского, работавшего в ИТМ и ВТ с Лебедевым и Бурцевым, оба были «за». Вот такие противоречия в показаниях.

Основными активными сторонниками копирования были генеральный конструктор ЕС ЭВМ Крутовских, его первый заместитель Левин, Шура-Бура, Пржиялковский. Если бы на совещании у Калмыкова 18 декабря 1969 года, где принималось окончательное решение, генеральный конструктор высказался против копирования, вычислительная техника в СССР пошла бы по другому пути. Главными же сторонниками копировании были министр радиопромышленности Калмыков и президент Академии наук СССР Келдыш. Высокие руководители попали под гипноз предложения обойтись без разработки математического обеспечения.

Выскажу догадку, как возможную причину, почему не провели конкурс и не выбрали за основу одну из отечественных ЭВМ. Могла помешать конкуренция между различными отечественными школами. У ведущих разработчиков своих направлений были своё видение, свои разработки, свои амбиции, наконец. Творческие работники всегда с ревностью относятся к своим детищам. И, чтобы никому не было обидно, выбрали вариант «ни вашим, ни нашим»: линию ЭВМ IBM в качестве подражания. То есть, как раньше: «земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». Об этой конкуренции писал Алексей Ерёменко на «Военном обозрении». И смутные отголоски разговоров старых-старых преподавателей, которые были свидетелями подковёрных битв конкурентов.

Существует утверждение, которого нет ни в архивах, ни в опубликованных воспоминаниях. Это утверждение невозможно проверить. Оно таково:

При решающем обсуждении присутствующим был задан вопрос, кто берётся возглавить самостоятельное развитие архитектуры. Ответом было молчание, тем самым вопрос был решён.

А была ли альтернатива?

После того, как меня познакомили с таким шокирующим откровением, через какое-то время возник вопрос: а была ли хоть какая-то альтернатива? Понятно, что взять за основу ЕС ЭВМ «Уралы», «Мински» или БЭСМ-6 было невозможно, это быстро привело бы в тупик из-за теоретического потолка в 32К слов (у «Минсков» 64К). У «Уралов» 15-битный адрес операнда прописывался прямо в 24-битном коде команды. Фирма IBM поступила мудрее: адрес хранился не в коде команды, а в регистре. А уж сколько битов в этом регистре — это в командах не прописывалось. Вот поэтому переход от 24-битного адреса у IBM/360 к 32-битному адресу IBM/370 произошёл так гладко. Но «Уралы» были лишены такой гибкости. Чтобы адресовать больше памяти, требовалось переделать систему команд. То есть разработать совершенно новую. На старом можно было протянуть какое-то время, но строить на этом ЕС было нельзя.

Но может, кто-то в инициативном порядке разработал свою систему команд, архитектуру и где-то опубликовал? Или это был не один человек, а какой-то научный коллектив? Или даже кооперация нескольких? Увы, такой перспективной архитектуры, которая бы учла ошибки как советских ЭВМ, так и IBM/360, просто не существовало даже в виде эскиза.

Однако те, кто заглядывал немного вперёд, видели успех IBM и понимали, почему он случился. И на такие многообещающие новации надо было реагировать, находить ответ. Реагировать начал М. К. Сулим, бывший разработчик М-20, а потом зам. министра и начальник главка. Вспоминает В. К. Левин:

В плане на 1966 г. появилась запись о том, что надлежало сделать аванпроект по ОКР «Ряд», а именно «разработка комплекса типовых высоконадежных информационных вычислительных машин с диапазоном по производительности от 10 тыс. до 1 млн. операций в секунду, построенных на единой структурной и микроэлектронной технологической базе и совместимых системах программирования для ВЦ и автоматизированных систем». Головным по аванпроекту стал ИТМиВТ, возглавляемый Лебедевым, в качестве соисполнителей могли участвовать все желающие.

Но целостной картины, как строить «Ряд», не было. Все специалисты были заняты освоением только что появившихся машин 2-го поколения. Каждый из разработчиков отечественных ЭВМ считал свои концепции 2-го поколения далеко не исчерпанными и пригодными для дальнейшего развития. Рамееву в Пензе было не до московских споров, он был занят только что начавшимся производством новых «Уралов».

Были активны минские разработчики, но они стремились ограничиться машинами невысокой производительности. Московскую научную общественность, военных заказчиков и руководство отрасли не устроили массовые ЭВМ без перспективы быть высокопроизводительными.

В середине 1966 г. ИТМиВТ выпустил отчет на полсотни страниц по подготовке аванпроекта. В отчете отдавалось должное тому факту, что год назад появилась «Система 360» фирмы IBM в виде ряда программно-совместимых машин, построенных на гибридных микросхемах 3-го поколения. Были иностранные публикации о её революционности. Но выражался скепсис по поводу структурных решений в «Системе 360» и вообще концепции программной совместимости.

Общий тон отчета был вялым.

Интересный момент: Б. А. Бабаян, один из разработчиков «Эльбруса», годы спустя стал яростным критиком копирования IBM. Вот только вопрос: где ж ты раньше был? Когда готовился отчёт ИТМиВТ, ты в нём работал! Казалось бы, если ты так богат идеями и предложениями по развитию отечественных ЭВМ, то почему их нет в таком важном документе?! Ведь приглашались все желающие! А потом, когда «проспали полимеры», начал махать кулаками после драки!

Отчёт, представленный ИТМиВТ, не устроил министерство отсутствием интереса к созданию такого ряда машин. Министерство 22 февраля 1967 года поручило руководство аванпроектом конструкторскому бюро промышленной автоматики (КБПА), у которого интерес был больше.

Больших разногласий по составу и характеристикам периферийного оборудования не было. Споры вызвала будущая архитектура: логическая структура процессоров, система команд, принципы связи с внешними устройствами. В итоге все дискуссии привели к выводу, что лучше всего взять за основу архитектуру System/360. Она представлялась как целостная, достаточно всеохватывающая и перспективная, допускающая развитие как программных, так и аппаратных средств. При всей новизне концепции её построения органично вытекали из предыдущего опыта вычислительной техники.

Противопоставить System/360 что-то своё, при этом логически законченное не смогли. Альтернатива не появилась. Поэтому слова от том, что никто не откликнулся на предложение создать собственную архитектуру, выглядит не как одна из версий, а как наиболее логичный элемент всей цепочки событий.

Выходит, что решающее заседание лишь фиксировало бесплодность многолетних попыток найти альтернативу. Но даже на этом заседании был шанс изменить ход истории, взяв инициативу на себя. Но никто смелости не проявил. Значительно позже, когда поезд уже ушёл, Лебедев ездил на приём к министру с надеждой исправить положение. Но министр вместо себя подсунул заместителя, а сам от встречи уклонился. Пишут, что побоялся смотреть в глаза Лебедеву. А у конструктора № 1 не болела душа, что его бездействие привело к такому печальному итогу?

Попытка же повесить всех собак на министра Калмыкова не очень уместна. На нём много чего висело. Например, в это время шла война во Вьетнаме, а его министерство участвовало в создании и доработке ЗРК, которые противостояли американской авиации. Не надо забывать об условиях, в которых всё это происходило. На многих есть доля вины, у многих была возможность изменить историю, но не хватило предвидения.

А кто молча согласился с копированием IBM?

Интересен круг людей, которые в этом совещании не участвовали, но при этом имели самое прямое отношение к вычислительной технике. Ничуть не меньшее отношение, чем участники совещания! Это

• А. И. Шокин (министр электронной промышленности СССР),
• М. С. Шкабардня (министр приборостроения, средств автоматизации и систем управления СССР),
• А. А. Гречко (министр обороны СССР),
• Д. Ф. Устинов (бывший министр оборонной промышленности СССР, а в тот момент Секретарь ЦК КПСС),
• А. А. Ляпунов (основоположник отечественного программирования),
• А. Н. Колмогоров (патриарх математики),
• М. А. Лаврентьев (выдающийся отечественный математик),
• И. С. Брук (один из основоположников отечественной кибернетики)
  и его ученики
• М. А. Карцев (научный оппонент Лебедева, разработчик М-10 и М-13, которые на голову превосходили БЭСМ-6 Лебедева и «Эльбрус» Бурцева соответственно)
  и
• Н. Я. Матюхин (разработчик оборонных ЭВМ),
  а так же
• С. Л. Соболев (руководитель Института математики СО РАН),
• Б. И. Рамеев (разработчик «Уралов»),
• Н. П. Брусенцов (разработчик единственной в мире троичной ЭВМ «Сетунь»),
• Д. И. Юдицкий (разработчик ЭВМ 5Э53 с системой счисления в остаточных классах),
• И. Я. Акушский (теоретик и разработчик ЭВМ с системой счисления в остаточных классах),
• Ф. Г. Старос (американский «отец» советской микроэлектроники),
• Ю. Я. Базилевский (разработчик «Стрелы»),
  а так же ученики Лебедева
• В. С. Бурцев (разработчик «Эльбруса»)
  и
• В. А. Мельников (разработчик «Электроники ССБИС»),
  так же
• Г. П. Лопато (разработчик «Минсков»),
• С. С. Лавров (математик, сотрудник ВЦ АН СССР),
• В. С. Семенихин (директор НИИ АА).

Вот чьё мнение было бы хорошо услышать на совещании, где принималось судьбоносное решение! А без них получился узкий круг заговорщиков, который совершил дворцовый переворот. И ещё есть вопрос к этим уважаемым людям: если копирование IBM являлось шагом назад, то почему они молчали? Ведь многие из них имели большой административный и научный вес.

Мне кажется, что это событие обрело печальную славу не в последнюю очередь потому, что не оказалось авторитетной фигуры, которая бы защитила произошедшее от критики своим масштабом, весом и авторитетом. Если бы за решением о клонировании IBM/360 стояла фигура, равная Королёву, Курчатову и Туполеву, то оно воспринималось бы спокойнее. Раз уж такие фигуры приняли решение клонировать Фау-2/атомную бомбу/B-29, значит так надо было, значит того требовали интересы страны.

Хотя сам факт копирования Фау-2/атомной бомбы/B-29 был известен узкому кругу лиц. В газете «Правда» об этом не писали. После советского триумфа со спутником и полётом первого космонавта Нобелевский комитет хотел присудить премию автору успехов. Но имя генерального конструктора было засекречено! Вся слава досталась Гагарину.

А вот с ЕС ЭВМ было трудно утаить шило в мешке, оно постоянно торчало: и в документация, и в исходниках ОС, и в сообщениях, выдаваемых ОС и трансляторами. Сама терминология выдавала своё происхождение: тут и «оверлеи» с «супервизором», и «реентерабельность» с «интерфейсами».

Минусы

Работе с копиями IBM мешал языковый барьер. Диалоги на консоли оператора, языки программирования и язык управления заданиями, сообщения трансляторов — всё это было на английском. Начинающим изучать программирование было крайне желательно иметь англо-русский словарь.

Программное обеспечение, на бесплатное копирование которого рассчитывали, было чрезмерно усложнённым. Сама IBM с этим перемудрила, а мы повторили эту ошибку. Сложность ОС препятствовало её изучению и внедрению. Без обучения/изучения подходить к машине даже не стоило. Был такой случай: один высокий начальник, глядя на работу сотрудников ВЦ, задал вопрос: «А как ваша машина защищена от того, что кто-то посторонний подойдёт и введёт в ЭВМ команду, которая навредит или всё уничтожит?» Ответ начальнику не понравился: ему сказали, что существует образовательный барьер и тех, кто тут что-то может вводить, можно пересчитать по пальцам.

А чего только стоил язык управления заданиями JCL? По сравнению с ним командная строка DOS и файлы *.bat — просто песня! Есть версия, что сложность OS/360 так задевала программистов, что они написали Unix. Глядя на простоту пользования Unix, программисты школы IBM назвали её «ОС для домохозяек».

Архитектура ЕС оказалась в какой-то мере избыточной. Это обратная сторона универсальности. Эта избыточность сказывалась на себестоимости продукции. Так, Казанский завод ЭВМ выпускал ЕС-1030 себе в убыток. К примеру, если на ЭВМ было установлено 512 Кб из теоретически возможных 16 Мб, то 5 битов адреса были «лишними». А ведь эти 5 битов проходили по всей машине, на них было потрачена элементная база при изготовлении.

При решении расчётных задач лишней оказывалась десятичная арифметика, а при решении экономических — плавающая. А ведь оказавшиеся незадействованными элементы оборудования наравне с остальными потребляли энергию и выходили из строя. Неисправности нельзя было проигнорировать — срабатывал контроль чётности. Были случаи, когда при аттестации некоторые знатоки ассемблера ЕС ЭВМ впадали в ступор, получив на аттестационном тестировании задачи с плавающей запятой: им годами не доводилось иметь дело с плавающей арифметикой.

Уменьшились, хотя не исчезли, возможности изобретать и производить своё — своим умом и руками. Хотя народные умельцы не переводились, они улучшали и такую технику, делали рацпредложения, получали за это деньги. Наверное, была повсеместной правка машинных кодов ОС, там вставлялись «параметры по умолчанию» для того, чтобы при загрузке на одни и те же запросы не давать одни и те же ответы. Или на консоли ЭВМ кнопке «внимание» давали дополнительную функциональность, чтобы при её нажатии обрывать печать сообщения, потому что опытные сотрудники догадывались о содержании сообщения по начальным символам.

Были отвергнуты неординарные отечественные разработки. Не дали серьёзных шансов себя проявить технике, основанную на троичной системе счисления и на непозиционной системе счисления в остаточных классах. И ведь не было никаких научных доказательств, что они в чём-то хуже возобладавшего направления. Чисто «рынок порешал». Всё задавил «мейнстрим».

Копирование техники IBM стало ещё одной тихой победой чужой мягкой силы. Укрепляло неверие в собственные силы и мнение, что «за бугром» — всё лучшее. Связанное с этим восхищение, очарование, преклонение перед западными технологиями — это плюс в копилку, в которой уже были джаз и рок, Голливуд, джинсы, жвачка и пепси. Оно усилило проникновение англицизмов в русский язык. Сперва в виде специфических научно-технических терминов, а потом это входило в обыденную речь.

Плюсы

Копирование IBM несло и положительные стороны. Для начала приведу такое мнение:

Решение строить ЕС ЭВМ, а не продолжать работу над МЭСМ («малая электронная счётная машина»), БЭСМ, «Наири», «Сетунь» и др. неплохими компьютерами, в среде пожилых айтишников принято не одобрять. С идеей: вот если б нам дали волю, мы ужо написали бы и ОС, и трансляторы, и всё что хочешь, и сейчас России было бы хорошо.

В этой связи позволительно процитировать Бориса Чертока, который о ракете Р-1, копии немецкой «Фау-2», практически бесполезной в качестве оружия, в «Ракетах и людях» писал так: «Стратегическое значение ракеты Р-1 было не в её боевых качествах. Она послужила хорошим учебным материалом для многих конструкторских, научных и испытательных центров, организации ракетного производства, объединения разбросанных по разным ведомствам специалистов… и в конечном итоге для создания в стране могучей ракетной инфраструктуры».

ЕС ЭВМ сыграли ту же роль, без них нынешней IT-индустрии в России не было бы. Но ещё это были машины, на которых люди продуктивно работали. А ещё – «железо» в промышленных количествах внешняя разведка добыть не могла, пришлось разворачивать собственное производство электроники, и его развернули в кооперации с союзными странами (в ГДР делали сами машины [и принтеры «Роботрон»], в Болгарии – магнитные диски, в Венгрии – мониторы и т.д.).

В. К. Левин считал, что программную совместимость ЕС ЭВМ с IBM/360/370 следует квалифицировать не как копирование, а как принятие высококачественных опережающих стандартов, которые де-факто признаны международными, что открыло возможности широкого использования ПО. Что основополагающие принципы построения ЕС ЭВМ себя оправдали и дали положительный эффект. Что выбор линии ЕС ЭВМ в имевшихся «обстоятельствах времени, места и образа действия» был естественным и правильным, что при любом другом из мыслимых тогда вариантов проведения работ результат был бы плачевным. Так считали не все, но справедливости ради мнение разработчика ЕС ЭВМ стоит упомянуть.

Добавлю, что в стране появилась индустрия компьютеров в полном смысле этого слова. Обмен знаниями и компетенциями стал значительно проще. ЕС ЭВМ снизила себестоимость производства и увеличила его масштабы. Насыщение вычислительной техникой уменьшило дефицит машинного времени. Ведь раньше, бывало, его распределением занимались фигуры уровня Курчатова. Большая доступность ЭВМ значительно увеличила доступность машинного времени и позволила увеличить разработку и производства ПО. Стало возможным увеличить количество студентов в этой профессии.

Впервые удалось унифицировать периферийные устройства для всех линеек ЭВМ. Для тех же «Эльбрусов» или БЭСМ больше не изобретались свои отдельные магнитные диски и ленты, дисплеи, печатающие устройства и устройства передачи данных — всё это бралось готовое от ЕС. Это несмотря на критику ЕС ЭВМ Бабаяном.

Внедрение ЕС сопровождало появление переводных книг по вычислительной технике. По книгам зарубежных (в основном американских) авторов учиться было легче. Они излагали технические вопросы намного доходчивее, доступным языком. Связано это с тем, что у них наука часто финансировалась частными деньгами. А чтобы убедить инвесторов, требовалось уметь излагать мысли так, чтобы понял и малосведующий человек. Поэтому для многих зарубежных научно-технических работников умение доступно излагать было одним из ключевых навыков.

Начался, можно констатировать, бум (по тем временам). ЭВМ входили в повседневную жизнь и магнитными лентами, которыми подвязывали помидоры на грядках, и пластинами магнитных дисков, из которых делали телевизионные антенны, и перфокартами в качестве книжных закладок и бумаги для записей. А вот романтический случай: студентка Ленинградского университета написала любовное признание курсанту военного училища на языке PL/1 – они оба учили его.

Расцвело самодеятельное книгопечатание. Гороскопы, братья Стругацкие, «Мастер и Маргарита», «Собачье сердце», эпиграммы Гафта, рецепты приготовления домашних вин и пр. копировались, передавались на лентах и дисках. Короче, всё то, чем не баловали официальные издательства, печаталось на ЕС-7032 и пополняло домашние библиотеки.

Надо отметить, что из-за производства ЕС ЭВМ у отечественных разработчиков, вопреки мнению Бабаяна, «мозги не усохли». Мало того, что делались полностью отчественные разработки (например, ЕС-1033 — оригинальные схемы по стандартам IBM). Ещё выпускались спецвычислители (сопроцессоры). Например, макроконвейерная вычислительная система ЕС-1766 при 64 процессорах обеспечивала производительность до 150 млн. операций в секунду, а максимальное число процессоров в системе могло быть 256. ЕС ЭВМ послужила прототипом для многочисленных как стационарных, так и бортовых ЭВМ военного назначения. Среди первых можно назвать 5Э76Б и 65С180, которые несли службу в центрах коммутации сообщений (ЦКС) на всей территории страны («военный Интернет»). Бортовые БЦВМ «Аргон-30, 40, 50» были программно совместимы с ЕС ЭВМ (до этого тоже был зоопарк несовместимых моделей). На «Буране» бортовым компьютером был «Бисер-4», который имел усечённую систему команд ЕС ЭВМ, дополненную оригинальными командами.

Что из этого вышло, некоторые итоги

Переход на ЕС ЭВМ был достаточно трудным. Надёжность новой техники была порою куда хуже, чем старой. На одном из ленинградских ВЦ около метро «Пушкинская» в 1983 г. эксплуатировали как старенькие «Минск-32», так и новые ЕС ЭВМ. Сотрудники ВЦ любили «Минск» за простоту и надёжность, а ЕС костерили за вечные поломки, за долгий ремонт («Матерится и психует весь народ»). А причина была такова: переход на новую архитектуру ЭВМ произошёл одновременно с переходом на новую элементную базу — с транзисторов на микросхемы. В США этот переход сопровождался повышением надёжности. А у нас было всё наоборот, надёжность упала. Это было связано с технологической отсталостью производства и плохой технологической дисциплиной. Требовались особо чистые материалы: кремний, легирующие металлы, химия и т. д.

В некоторых случаях имело место сознательное нарушение технологических норм, чтобы золото попадало не в микросхемы, а в карман руководителей производства. Один из примеров — в воспоминаниях «Как я охранял природу». Так что Единой серии ЭВМ досталось не только за «предательство», она ещё отдувалась за плохое качество элементной базы. В самой же архитектуре ЕС ошибок замечено не было, в отличие от архитектуры x86-64.

Вот что воспоминал А. Н. Терехов, команда разработчиков которого написала первый в СССР (а может быть и в мире) компилятор сложнейшего языка Алгол-68. По праву «победителей» они получили возможность обзавестись собственной ЭВМ. Поначалу остановились на «Эльбрусе», который был тогда на вершине советского научно-технического прогресса. Но оказалось, что отечественное чудо техники отличалось чудовищным энергопотреблением. Оно требовало водяного охлаждения. Из-за этого пришлось бы реконструировать здание и строить где-то рядом градирню. Да и занимаемая площадь была значительно больше, чем у ЕС. И уровень требований к помещениям тоже был выше. В итоге решили отказаться от «Эльбрусов» в пользу ЕС-1066.

Качество изготовления ЭВМ было порой удручающим. Пуско-наладочные работы на новых ЭВМ у заказчиков могли длиться годами. Вот реальный случай. В вычислительный центр, куда поступила новая СМ-1803, приехал инженер для её наладки и сдачи в эксплуатацию. Первым делом он уточнил: не тбилисского ли производства машина? Ему ответили, что нет. «Слава богу!». «А в чём дело?». И инженер рассказал, что он когда-то был в командировке на тбилисском заводе и попал на совещание. А там обсуждался злободневный вопрос. Заводу надо было выполнять план, но не хватало каких-то остродефицитных транзисторов — поставщик не выполнил свой план. Без них какие-то платы были не готовы. И тут начальник механического цеха поинтересовался: «А что это за транзисторы такие? Не можете их показать?». Ему показали. Он говорит: «Да мои токари сейчас быстренько их выточат». И токари справились, выточили такой же формы болванки. Дальше нанесли маркировку и прикрепили к плате. Машину отгрузили, план выполнили, а дальше пусть наладчики работают. И как с такой технологической дисциплиной собирались догонять США?

Так что сокрушаться надо не о загубленной отечественной школе схемотехники. Схемотехника — это верхушка айсберга. Насколько сильно меняла положение дел изощрённость аппаратных схем компьютеров, если они строились поверх ненадёжной элементной базы? Конечно, даже этот недостаток можно было преодолеть схемотехнически. Например, троированием аппаратуры или переходом на систему счисления в остаточных классах (бортовые компьютеры «Вояджеров», построенные как раз на СОК, работают с 1977 года и по сию пору! В 2027 году будет полвека их исправной работе!). Но это увеличивало бы количество необходимых логических элементов, раздувало и без того немаленькое оборудование и его энергопотребление. Самые большие ЭВМ в мире стали бы ещё больше. И дороже.

В США работа над качеством элементной базы настолько подняло её надёжность, что со временем они отказались от контроля чётности. То есть если американский компьютер выполнил какую-то операцию, то нет надобности проверять её правильность — полное и оправданное доверие. Увы, СССР в этом догнать не успел, а с его крахом и догонять стало некому.

Хотя благодаря ЕС ЭВМ появились многие стандарты, это не всегда и не везде приводило к их соблюдению, что противоречило интересам потребителей. Например, в Тамбове выпускались дисплеи РИН-605, которые хоть и подключались по стандартному интерфейсу каналов ввода-вывода ЕС ЭВМ, но на этом их соответствие стандартам заканчивалось. Для операционной системы ЕС не было разработано стандартных процедур обмена информацией с этими устройствами, что сейчас называется драйверами. Длина строки дисплея была равна 64 символам, хотя у стандартных дисплеев ЕС-7920 строка была из 80 символов. Такой стандарт сложился ещё со времён перфокарт, которые вмещали 80 символов. На вопрос «зачем и почему» инженеры завода-изготовителя отвечали, что 64 — это степень двойки, поэтому всё логично. Но им было невдомёк, что существует стандарт на 80 символов, что текст любых программ разбивался на 80-байтовые порции (символов «конец строки» не было). Но откуда им знать про это? Они ж не программисты. А погуглить не догадались.

Из-за отсутствия поддержки со стороны ОС было невозможно запустить пакет прикладных программ «Примус», по меркам тех времён весьма передовой. Да любые программы для ЕС-7920 не работали с РИН-605. Поэтому для беспричинно изобретённого велосипеда приходилось изобретать собственный велосипед в программном обеспечении. Да ещё уровень технического исполнения этого дисплея был удручающим. Капризность, сложность и ненадёжность — это свойства по умолчанию. На клавиатуре РИН-605 было больше полусотни клавиш, и к каждой (!) из них походила пара проводов. Эти провода внутри толстого кабеля длиной до сотни метров шли к устройству управления дисплеем (шкаф высотой около 2 метров). Почему-то не додумались сделать простейшую 7-битную схемку, кодирующую код нажатой клавиши. Для 7 битов было бы достаточно, с учётом «земли», 8 проводов! Это вместо толстенного кабеля! Автором этого поделия был доктор технических наук В. Н. Ревенко, в будущем академик. Перефразируя одну историческую личность, можно сказать, что «нет у меня для Вас других писателей докторов наук!».

Думаю, что в данном конкретном случае совсем не стоит жалеть об утрате вот такой самобытной инженерной школы, оплакивать отечественных конструкторов, которых лишили радости технического творчества. Такие конструкторы, наверное, чувствовали себя свободными художники, не обременёнными никакими обязательствами и стандартами. Если в обычной жизни таких художников можно проигнорировать, то в советских условиях выбора у потребителей не было. «Не хочу РИН-605, подайте мне ЕС-7920». Чёрта с два! Ешь, что дают. Вот такой был чемодан без ручки.

Оправдался ли расчёт на зарубежное ПО

Некоторые критики копирования IBM (Бабаян, в частности), что расчёт на то, что бесплатно получим массу ПО, не оправдался. Отнюдь! Коллектив НИЦЭВТ под руководством Л. Д. Райкова получил Государственную премию за работу «Программное обеспечение ЕС ЭВМ»! За ПО, которое написала фирма IBM. Это только у неудачников не оправдались расчёты. А у кого надо мечты сбылись! Кстати, коллектив НИЦЭВТ проявил определённую смелость: сейчас бы побоялись скопировать Windows и выдать это за свои труды.

Впрочем, знакомство с ПО ЕС ЭВМ опровергает тезис, что расчёт на копирование ПО не оправдался. Были адаптированы к нашим условиям все версии ОС IBM. Трансляторы Фортрана, Кобола, Алгола, PL/1 — это стало доступно сразу, без адаптации. Список инструментов пополнялся по мере их появления на Западе. И в дальнейшем стало возможеным пользоваться зарубежным ПО: как просто скопированным, так и купленным. Советские разработчики, к примеру, знакомились с миром СУБД (ADABAS), языками Симула-67, Снобол-4, GPSS, RPG.

На сколько лет отстали?

Рассуждениям об отставании СССР в вычислительной технике обычно не хватает конкретики, то есть цифр и фактов. Нижеследующая таблица — одна из немногих попыток восполнить этот пробел. Основана на данных советских органов статистики.

На поверхности следующие факты: в 1989 году 24,9% парка советских ЭВМ (ЕС-1022) соответствуют техническому уровню США 1965 года, 12% — уровню 1965-1970 годов, 13,6% — уровню 1971 года и т. д. Из этого делаются выводы: переход на копии IBM привёл к заметному отставанию от США. На основании этих данных Б. И. Рамеев сделал нелестные выводы о ЕС ЭВМ, что решение о копировании IBM отбросила отечественную вычислительную отрасль на годы назад. Как будто бы в 1967 году этого отставания не было. Понятно, почему именно Рамеев обратил внимание на эту статистику — именно его «Уралы» были наиболее близки к тому, чтобы стать единой серией. Но разве его «Уралы» в 1965 году не отставали от технического уровня IBM 1965 года? Или тут имеет место быть фатальный недостаток?

Но есть вопрос по той же ЕС-1022. Год прекращения её выпуска — 1982. Но почему она дожила до 1989 года? Да потому что заменить было нечем. Они и после 1989 года работали! Из этого вполне можно сделать вывод, что отставание было не потому, что скопировали старую модель, а потому что производственных мощностей не хватало, чтобы устаревшее заменить на современное.

Чтобы оценить отставание советской вычислительной техники, рассмотрения ЕС ЭВМ не достаточно. Попробуем посмотреть на характеристики БЭСМ-6. В год снятия с производства (это произошло аж в 1987 году) она имела технический уровень 1967 года (это время её разработки). То есть в 1987 году она отстала от самой себя на 20 лет! Но даже в 1967 году БЭСМ-6 уже морально устарела: она адресовала лишь 32К слов разрядностью 48. Как сказал бы Козьма Прутков, развитость её была однобока: при таком высоком быстродействии — такая маленькая память. Как на ней, к примеру, обсчитывать гигантские объёмы информации в рамках ОГАС, о которой мечтал Глушков?

Почему БЭСМ-6 отстала на многие годы? Ведь её не передирали, как ЕС, не тратили на это время. Казалось бы, догоняй и обгоняй Америку! Почему Рамеев не попытался разобраться в причинах отсталости БЭСМ? Ниже — сравнительная таблица характеристик БЭСМ-6 и микропроцессора Intel 80386 (они были секретом для Рамеева?). В 1986 году Intel 80386 уже производился, а БЭСМ ещё не сняли с производства.

Могут возникнуть возражения, что их нельзя сравнивать. БЭСМ была на транзисторах и диодах, в 386-й выполнен на кристалле по технологии 1 или 1,5 мкм. В том то и дело, что никто не запрещал воплотить БЭСМ-6 на кристалле. В том то и беда, что советские транзисторы были надёжнее советских микросхем. Именно поэтому БЭСМ-6 оказалась живучей в советских условиях: она была надёжнее.

Вообще, советские транзисторные машины не случайно обрели такую народную любовь — в них был достигнут своеобразный дзен. Лампы были ненадежными из-за своей примитивности, микросхемы — из-за своей высокой для СССР сложности. Транзистор же попал как раз в золотую середину.

Массовые отказы возможны еще и при попытках выжать по максимуму из элементов и заставить работать их на предельных режимах. Но о правильной проектировке в этом случае и речи быть не может. И, кстати, встречал разъяснение надежности БЭСМ-6: именно грамотный подход к проектированию. В схемах был заложен не обычный 30% запас по предельным параметрам при работе элементов, а 70%.

Таблица, на которую опирался Рамеев, слишком неполная. В ней нет данных по машинам, которые были скопированы с американских DEC PDP, DEC VAX, Hewlett Packard, Wang, Intel. В каком году были построены «прародители» и техническому уровню какого года соответствовали их аналоги? СМ ЭВМ (семейство малых) было произведено больше, чем ЕС: свыше 70 тыс. Вот данные по производству некоторых моделей:

Цифры по количеству произведённых машин неточны, но где взять другие — непонятно.

Это не просто много, это больше, чем всех ЕС ЭВМ вместе взятых. Игнорирование статистики по ним делает выборку нерепрезентативной, а выводы — ложными.

Беда СССР была еще и в том, что по мере увеличения сложности [разрабатываемых ЭВМ] сроки разработки росли. Для ламповых машин нормальным было тормозить пару лет, для транзисторных – года 3–4, для машин на ГИС или ИС нормой стали лаги в 5–10 лет. Отчасти виной этому были пещерные технологии проектирования – к 1970-м собрать машину карандашом и бумажкой стало чрезвычайно сложно,

О работе с САПР на 5Э26 остались удивительные воспоминания (цитируется по «Евгений Александрович Кривошеев: биографический очерк создателя ЭВМ для противоракетного комплекса С-300»):

Количество типов электронных плат исчислялось сотнями.

Ни о какой ручной раскладке тысяч связей на восьми и более слоях не могло быть и речи… Режимы ручного или полуавтоматического взаимодействия с САПР не могли быть реализованы в принципе: эпоха пользовательских интерфейсов еще не наступила.

САПР работал в монопольном режиме от магнитной ленты с логическим массивом, описывающим схему, и управлением от колоды перфокарт.

Автоматическая трассировка средней по размерам платы в то время занимала до двадцати часов машинного времени, при среднем времени между отказами у этой машины в три – пять часов. Грамотно и быстро трассировать ячейку было искусством, овладевать которым приходилось в процессе разработки. Вычислительный центр работал круглосуточно и комплекты документации непрерывным потоком шли в опытное производство.

Системы автоматизированного проектирования были секретным оружием Штатов в борьбе за компьютерное превосходство. В СССР, увы, о таком не могли и мечтать.

А что сейчас?

Сейчас из известных отечественных архитектур широко известен только «Эльбрус». При этом ведутся разработки процессоров на открытых архитектурах RISC-V, MIPS, SPARC и закрытой ARM. МЦСТ, продвигая собственную архитектуру «Эльбрус», так же выпускает процессоры на архитектуре SPARC, тоже называя их «Эльбрусами». Просто они имеют другой номер в названии. При этом МЦСТ, скорее всего, забросил наш отечественный язык Эль-76 (?!) и компилятор к нему. Под «Эльбрус» есть отечественный компилятор зарубежного C++, руководитель разработки — Алексей Маркин.

Сегодня так же, как и полвека назад, история развивается во спирали: ведутся споры о том, делать ли ставку на отечественное, или же примкнуть у международному проекту типа RISC-V. И аргументы те же самые: выбрав одну из зарубежных архитектур, мы тут же бесплатно получаем массу ПО.

В сегодняшней обстановке опять вспоминаются слова:

Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут.

Опять актуально! И как поступить? То ли «срезать угол» и догнать, то ли упорно ждать созревания собственной самобытной школы. Всё зависит от того, сколько времени нам отпустила история. Только она не делится с нами своим знанием.

Вместо заключения

История с копированием западных образцов развивалась по спирали. За «предательским» копированием IBM/360, а затем IBM/370 последовала серия СМ (семейство малых) ЭВМ, которая была копией DEC, HP, Wang и прочих. Это было «предательством 2.0», но оно так широко не обсуждалось. Но спираль истории не остановилась: готовилось «предательство 3.0». Работал целый НИИ молекулярной электроники, который слой за слоем снимал кремний с раздобытых Петровым и Башировым микропроцессоров, чтобы внимательно всё рассмотреть в микроскопы. Чтобы потом объявить об очередной творческой победе советских учёных. В Минске к концу существования СССР уже было всё готово к производству клона микропроцессора Intel 80386. Тогда бы отставание технического уровня сократилось бы до лет так до пяти. Количественное отставание, скорее всего, никуда бы не делось. Только крах Советского Союза помешал этим планам. А так опять бы копировали! Хотя в рамках проекта «Кронос» был разработан свой отечественный микропроцессорный набор. Вот только этот Кронос использовал систему команд Lilith швейцарского профессора Н. Вирта. И тут «зрада».

«Предательство» отечественных разработок обсуждается давно, но до сих пор ни одного «предателя» на чистую воду не вывели. Никого не обвинили в работе на иностранные спецслужбы, не посадили и даже не освободили от должности. Наоборот, награждали орденами и премиями, в том числе за передранные ОС и прочее ПО. Ну а раз нет предателей, то и о предательстве говорить нелогично. Ведь на тех же «прорабов перестройки» нашлись компроментирующие факты, а вот на участников того совещания — нет. Если Калмыкова, Келдыша, Шура-Буру, Крутовских и Пржиялковского нужно считать предателями, то почему в их число не входят Курчатов, Королёв и Туполев?

После краха СССР один из разработчиков сермяжного «Эльбруса» В. Пентковский уехал в США и спроектировал Pentium. Бабаян, долго и бурно лоббировавший «Эльбрус», тоже ушёл в Intel. Никто не называет их ни перебежчиками, ни власовцами. Разработчики «Байкалов» купили у ARM лицензию и никто на них клеймо не ставит. Так что пусть в Калмыкова, Келдыша и других первым кинет камень тот, кто ездит на «Москвиче», выходит в Интернет с БЭСМ-6, а звонки делает с отечественного дискового телефона.

Канули в лету БЭСМы, «Уралы», «Мински», «Сетунь». Сама ЕС ЭВМ, как и IBM/360/370, были сметены микропроцессорной революцией. Они были обречены. Эпоху дешёвых персональных компьютеров не смогла предвидеть ни IBM, ни плановая экономика СССР. Мейнфреймы погибнут как в бывшем СССР, так и в США. Редкие выжившие спрячутся в узких нишах, чтоб выполнять программы на Коболе. Снобы из старой индустрии будут сравнивать наступившие перемены с нашествием варваров, но это обида проигравших.

У фирмы IBM (и у нас тоже) не хватило предвидения, чтобы заранее создать собственный микропроцессор с системой команд IBM/360/370, пока эту нишу не захватила архитектура x86. Успеху такого микропроцессора способствовало бы море давно написанного ПО. Тогда бы история пошла по другому пути.

Давно пора прекратить споры по поводу скопированных мейнфреймов. Эпоха мейнфреймов ушла так же, как и время скопированных нашими соотечественниками мушкетов, парусников и паровозов. Персоналки, которые стали могильщиками ЕС ЭВМ, теперь сами уступают место мобильникам. Жизнь периодически подбрасывает шансы обойти рывком на повороте истории, когда внезапно открывается окно возможностей. Надо просто не прозевать момент.

Опубликовано: 2023.09.16, последняя правка: 2023.12.17    22:26

     2023/09/16 18:21, kt          # 

При решении расчётных задач лишней оказывалась десятичная арифметика, а при решении экономических — плавающая. А ведь оказавшиеся незадействованными элементы оборудования наравне с остальными потребляли энергию и выходили из строя.

Первоначально IBM разработала несколько несовместимых компьютеров для разных целей: одни для научных, другие — для бухгалтерских приложений.
Научные и бухгалтерские программы не только использовали разные компьютеры, но ещё и писались на разных языках: научные — на Фортране, бухгалтерские — в основном на Коболе. Со временем эти два направления двинулись навстречу друг другу: например, ученым требовалась обработка файлов данных, а экономисты стали применять сложные расчеты типа регрессионного анализа.
Отсюда возникла естественная идея разработки единой системы совместимых компьютеров (System/360 — все направления на 360 градусов), которая заменила бы все предыдущие модели и могла бы с успехом использоваться для любых задач.

     2023/09/16 19:04, kiv          # 

     2023/09/16 22:45, Автор сайта          # 

редкий случай, когда копирование помогло избежать граблей, на которые уже наступала IBM

     2023/09/16 23:07, Бурановский дедушка          # 

вопрос "копировать французский авиадвигатель «Испана-Сюиза» или нет" не стоял. Двигатель нужен был здесь и сейчас, а не через 20 лет, когда в вуз будут приняты студенты, получат образование моторостроителей, потом ещё несколько лет будут доводить уровень своей квалификации до мировых высот.

споры о том, делать ли ставку на отечественное, или же примкнуть у международному проекту типа RISC-V.

То ли «срезать угол» и догнать, то ли упорно ждать созревания собственной самобытной школы.

     2023/09/17 16:33, Клихальт          # 

Так и сейчас — всегда ли оправдана щепетильность и непорочное зачатие?

     2023/09/17 17:38, Сорок сороков          # 

     2023/09/19 23:32, Автор сайта          # 

     2023/09/20 06:41, kiv          # 

Кстати, коллектив НИЦЭВТ проявил определённую смелость: сейчас бы побоялись скопировать Windows и выдать это за свои труды.

     2023/09/24 11:03, kt          # 

     2023/09/24 22:34, Автор сайта          # 

интересная мысль: советские ЕС убил Wintel

Эпоху дешёвых персональных компьютеров не смогла предвидеть ни IBM, ни плановая экономика СССР. Мейнфреймы погибнут как в бывшем СССР, так и в США. Персоналки, которые стали могильщиками ЕС ЭВМ, теперь сами уступают место мобильникам.

Wintel убил ... Intel

     2023/09/25 11:40, Бурановский дедушка          # 

По книгам зарубежных (в основном американских) авторов учиться было легче.

     2023/10/01 12:58, Орлов Владимир Николаевич          # 

Основной сложностью стало создание копии ОС. Чтобы снять копию, болгары в ФРГ купили IBM/360 средней производительности (ОС на ленте) и напрямую поставили её нам. Попытка снять копию привела к тому, что ОС обнулилась. ЭВМ возвратили в Болгарию, болгары выставили претензию на некачественную ОС. Немцы погрозили пальцем, сказали, что больше этого делать не будут, но копию предоставили. Оказалось, что если проявить магнитную ленту обыкновенным проявителем, то на ней зоны намагниченности выступают пятнышками. Лента была проявлена, добросовестные офицеры [Военной академии им. Дзержинского] получили лупы (микроскопы) и на бумаге были получены копии. Участки, где находится программа защиты информации, были вычислены и их влияние было исключено. На основании изученного были построены ЭВМ Ряд-2 уже на наших идеях вперемешку с американскими.

     2023/10/03 11:18, void          # 

Но поскольку шансов попасть в 1960-е нет, можно заняться тем, что проще — анализом

Я не собираюсь давать оценку тому событию, потому что у меня нет задачи сесть в машину времени, вернуться в те далёкие годы и помочь академикам, министрам и членам ЦК КПСС принять правильное решение.
Для решения такой созидательной задачи пришлось бы заняться синтезом знаний, как было бы правильно сделать.

     2023/10/03 11:35, void          # 

Парадоксально, но факт: многие из тех, кто продвигал зарубежные Алгол, Фортран, Лисп и прочие языки, потом стали критиками клонирования IBM/360. Казалось бы, и те, и другие занимались заимствованием. Почему у программистов такое внимание к соринкам в глазу электронщиков?

     2023/10/03 12:26, void          # 

Например, завод ГАЗ был не просто куплен в США, но и настроен, налажен, а наш персонал был обучен и получил стартовый опыт. Трактора и автомобили, доменные печи и авиадвигатели, и многое другое, без чего последовавшая война не была бы выиграна. То есть вопрос "копировать французский авиадвигатель «Испана-Сюиза» или нет" не стоял. Двигатель нужен был здесь и сейчас, а не через 20 лет, когда в вуз будут приняты студенты, получат образование моторостроителей, потом ещё несколько лет будут доводить уровень своей квалификации до мировых высот.

     2023/10/03 12:48, void          # 

Общеизвестных попыток отстоять самобытность в этой сфере история не зафиксировала. Первыми языками программирования в СССР были отечественные «программирующая программа» Алексея Ляпунова и адресный язык программирования Екатерины Ющенко. Ученик Ляпунова, будущий академик А. П. Ершов в 1958 г. написал монографию «Программирующая программа для быстродействующей электронной счетной машины». Но в том же году Ершов приступил к работе над транслятором Алгола. То есть пошёл по пути интеграции с внешним миром ещё до ЕС ЭВМ. Это дало возможность пользоваться зарубежными программами, ведь там было гораздо больше и программистов, и программ. А новосибирские коллеги Ершова прописали в СССР языки Лисп и Сетл. Нет смысла тут выделять кого-то поимённо, такова была общая тенденции.

Правда в том, что в далёком 1973 г. Арсений Горохов получил авторское свидетельство № 383005, в котором подробно описал «программирующий прибор», как он его тогда называл, хотя ему больше нравилось слово «интеллектор». По сути, это и был первый в мире персональный компьютер.

     2023/10/03 13:11, void          # 

Канторович и его единомышленники тогда верили в то, что им удастся оптимизировать планирование экономики. Колмогоров считал, что осталось только найти единый критерий оптимальности для всей экономики. На деле всё оказалось сложнее. Тогда стали развивать модели. Линейное программирование грубо — начали развивать нелинейное. Некоторые факторы неизвестны — появилось стохастическое программирование. Критериев много — начали исследовать многокритериальные задачи. Сразу всей информации нет в наличии — появились многоэтапные задачи. И т.д. и т.п. Но чем изощрённее становилась математика, тем яснее становилось, что цель ещё дальше, чем была в начале. Даже идеальная ЭВМ, ограниченная только законами физики, не смогла бы просчитать все варианты игры в шахматы. Что тогда говорить о пятилетнем плане для огромной страны?

А ведь дали столько прав, денег и ресурсов! Но оптимальный пятилетний план так и не появился.

Нариньяни уверен: в информационных тенологиях сегодня нарастает кризис. С одной стороны, машины уменьшаются и ежегодно наращивают свою мощность. Но все это наталкивается на устаревшие принципы комьютерного дела. Со времен фон Неймана все вертится вокруг Великого Алгоритма. Точнее, вокруг четыре «незыблемых опор». Вот они:

• Последовательный детерминированный процесс,
• Современная объектно-ориентированная технология программирования,
• Фон-нейманова архитектура компьютера,
• Традиционная вычислительная математика.

     2023/10/03 13:20, void          # 

Интересный момент: Б. А. Бабаян, один из разработчиков «Эльбруса», годы спустя стал яростным критиком копирования IBM.

     2023/10/03 13:42, void          # 

И главный вопрос — о чём думал Лебедев? Он был конструктором № 1, а его ИТМиВТ — ведущим институтом в стране. От них ждали разработки стратегии развития отечественной ВТ, но не дождались. Хотя с позиций сегодняшнего дня критиковать легко. Если число программистов в СССР на 1969 год не превышало 1500 человек, то неужели число разработчиков ЭВМ было сильно больше? Была банальная нехватка квалифицированных специалистов, которые и так дневали и ночевали на работе. А теперь сравните: в IBM 1962 году работало 127 000 человек, а в 1971 — уже 265 000. Вы ещё не забыли, что в СССР было всего 1500 программистов? Да просто силы были неравны!

Вы ещё не забыли, что в СССР было всего 1500 программистов? Да просто силы были неравны!

     2023/10/03 13:54, void          # 

А чего только стоил язык управления заданиями JCL? По сравнению с ним командная строка DOS и файлы *.bat — просто песня! Есть версия, что сложность OS/360 так задевала программистов, что они написали Unix.

ADDRESS SYSTEM
'copy 'foo' to 'bar
ADDRESS EDITOR
'LOCATE /'tag'/ q'
'EXTRACT /CURLINE/'
 Parse Var curline.1 . tag_val .
REM ...
'INPUT' tag tag_val
'HIDEFILE ON'
REM ...

     2023/10/03 16:50, void          # 

Были отвергнуты неординарные отечественные разработки. Не дали серьёзных шансов себя проявить технике, основанную на троичной системе счисления и на непозиционной системе счисления в остаточных классах. И ведь не было никаких научных доказательств, что они в чём-то хуже возобладавшего направления. Чисто «рынок порешал». Всё задавил «мейнстрим».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Описанные ссылки на полученные знания в междисциплинарных областях знаний нового направления в сфере компьютерных систем позволят поднять уровень обработки иерархической информации на более высокий уровень. Благоприятные усилия по внедрению этих разработок, к сожалению, под силу только передовым фирмам, таким как Intel, IBM и им подобным или государственным программам, потому что разработку надо начинать с нуля. Фирмам позволит опередить своих конкурентов, а странам — поднять свой престиж и экономику. Также, это позволит сделать шаг вперед и в области развития компьютеров, нейрокомпьютеров и позволит создать конкурентоспособные устройства по сравнению с существующими на существующей технологии интегральных схем.

     2023/10/04 01:31, Владимир          # 

     2023/10/04 12:38, Неслучайный читатель          # 

В плане поиска сильной идеи, сильного решения подход клонирования — это в общем-то, путь в никуда. В гарантированное техническое отставание.

По производственной мощности ключевые для атомной проблемы отрасли промышленности в России отстают в среднем на 22 года от соответствующих отраслей промышленности в Соединенных Штатах.

1954 год, видимо, является самым ранним сроком, к которому Россия сможет осуществить проект.

Здесь на фото не менее 10% программистов Советского Союза

     2023/10/04 21:51, Автор сайта          # 

В общем-то, нужно было развиваться в направлениях проектов МАРС, КРОНОС, Самсон — только лет на 30 раньше. Другое дело, что некому было этим заниматься. "Настоящих буйных нету — вот и нету вожаков".

Сколько программистов работало над машиной МИР и языком АНАЛИТИК?

Вот только этот Кронос использовал систему команд Lilith швейцарского профессора Н. Вирта.

Б. А. Бабаян, один из разработчиков «Эльбруса»...
При этом скопировал, ну или по крайней мере, использовал в качестве прототипа "Берроуз" в "Эль-Берроуз".

     2023/10/07 17:10, Сорок сороков          # 

В условиях ограничительных мер со стороны технологических стран, не вижу ничего плохого заниматься копированием их изделий с целью поднятия технологического суверенитета в условиях санкций. Они же первые отказались от сотрудничества. Это не просто "копипиздинг" ради набивания одного кармана (а напечатать лычку и добавить 300% цены ума много не надо), это создание большого количества рабочих мест, развитие инженерной и научной среды внутри страны, а также возможность не зависеть на 100% от других стран.

     2023/10/09 13:30, Неслучайный читатель          # 

Нет, он намного ниже. На разных типах изделий и на разных установках он колеблется от 1% до 25%,а если учитывать всю технологическую цепь, а не отдельные операции, то от 0,5% до 10%. В США выход годных составляет 60-70%, в Японии 90-100%.

У нас очень низкий уровень технической базы, отсталое оборудование. Нужно менять и технику и технологию, вводить большее количество контрольно-измерительной аппаратуры (о которой на протяжении уже двух десятилетий и не вспоминают). Без контрольно-измерительной аппаратуры невозможна нормальная организация труда.

люди ... получают определенную дозу отравляющего вещества.

Но реально эти ПДК [предельно допустимые концентрации], конечно не соблюдаются. Их, кстати, и проверять нечем. Нижний предел чувствительности наших газоанализаторов значительно выше нашего ПДК.

... набор отравляющих веществ просто фантастический, там есть все: сурьма, мышьяк, всевозможные излучения (рентгеновские, высокочастотные и др.), растворители, кислоты (включая плавиковую), токсичные газы, включая соединения фосфора, и т.д. Некоторые газы используются в высокой концентрации: 20%, а то и 100%. Очень серьезное трения у нас были из-за того, что администрация хотела перейти на технологию с использованием 100% фосфина. Фосфин — это очень ядовитый газ. Мы настаивали на том, чтобы при переходе на 100% фосфин на участке было установлено импортное оборудование, которое гарантирует от утечек, так как в этом случае любая утечка может привести к смертельному отравлению. Сейчас администрация отказалась от использования 100% фосфина: видимо, руководители поняли, что риск слишком велик.

Все эти вещи сильно сказываются на продолжительности жизни. У нас некрологи на умерших работников вывешиваются возле проходной. Я специально обращал внимание: если инженерный работник работает у нас больше 15 лет, и при этом работал в цехе, он обычно не доживает до 55 лет. В некрологах постоянно мелькают цифры: 45 лет, 50 лет, 55 лет максимум.

     2023/11/04 10:45, Деньги на WWWетер          # 

Можно ставить под сомнение научное предвидение самого Келдыша, президента Академии наук. Советский математик В. И. Арнольд вспоминал, что Келдыш считал нецелесообразным создание советских суперкомпьютеров, так как такие замечательные математики, как Канторович, смогли и без компьютеров вычислить всё, что было нужно для советского атомного проекта.

С юности Келдыш прекрасно умел считать в уме, запросто обходился без уже входивших в обиход счётных устройств, лишь изредка используя логарифмическую линейку. В 1967 году он присутствовал на Байконуре во время запуска к Луне беспилотного корабля «Зонд-5». Вдруг выяснилось, что в траекторию полёта вкралась ошибка, которая грозит катастрофой. Чтобы избежать гибели корабля, нужно было быстро скорректировать орбиту. Келдыш достал пачку папирос «Казбек», которые курил, что-то на ней почеркал, и сказал, что нужно корректировать на 20 метров. Ему не поверили, помчались считать в центр ЭВМ. Через полчаса оттуда позвонили — действительно 20 метров. Зал аплодировал стоя, а Келдыш даже не понял, вокруг чего такое торжество — для него это было в порядке вещей.

     2023/11/06 10:15, Автор сайта          # 

Наступают 90-е годы. Требуется замена ЕС-овских машин. Начинаем приобретать БУ IBM 4381, COMPAREX 8800. Сразу чувствуется качество электроники. Исчезают всякие зависания и тяжелые остановы.

     2023/11/06 11:26, Неслучайный читатель          # 

Я часто упоминаю Сетунь, троичную машину. Интерес к ней был большой, но увы... Можно считать, что виновато решение о копировании ЭВМ фирм IBM и DEC, которое погубило многие линейки советских ЭВМ.

Но троичные машины остались в прошлом не только у нас, но и в других странах. Пожалуй, «Сетунь» была единственной.

     2023/11/06 14:42, void          # 

«Сетунь» погубило другое. Казанский завод ЭВМ, на котором производились эти ЭВМ, не был заинтересован в их производстве. «Сетунь» была дешёвой и приносила мало денег заводу. Поэтому завод при удобном случае свернул производство. А удобный случай наступил, когда переходили на производство ЕС ЭВМ. ЕС ЭВМ были не причиной, а предлогом для свёртывания.

А причиной незаинтересованности была советская модель экономики, где спрос влиял на производство слишком слабо. Между потребителями и производителями была разорвана обратная связь. В условиях рынка отрегулировать спрос и предложения можно поднятием цены. Но в СССР такое было невозможно: отпускная цена рассчитывалось исключительно от себестоимости. Негибкость экономических механизмов погубила такую уникальную ЭВМ.

Дмитрий Румянцев: Он фактически дал полный карт-бланш?

Николай Брусенцов: Да. В нашей лаборатории никогда не работало более двух десятков человек, считая девочек, которые мотали сердечники. А в начале у меня вообще было три-четыре сотрудника. Я должен сказать: для того, чтобы разрабатывать компьютеры, совершенно не нужны тысячные институты. Мы работали в компании с нашим программистским отделом, который возглавлял Е.А. Жоголев. То, что затем получило название “архитектура машины”, создавалось нами вместе. Он предлагал программистские идеи, а я думал, насколько их можно реализовать на аппаратном уровне. В конечном итоге мы создали всего 24 машинных команды. Многие до сих пор в это не верят. И в дальнейшем архитектура «Сетуни» не подверглась никаким изменениям. Все серийные машины были архитектурно точно такими же, ну, может, слегка адаптированы под производство. Начав в 1956 году, мы уже через два с половиной года, в 1958 году, сделали образец, который работал. И вот тут-то началось нечто несуразное.

Осенью 1959 года нас пригласили на Коллегию Государственного Комитета Радиоэлектроники — ГКРЭ. И там мы узнали, что наша машина не нужна. И Госплан, и ВСНХ заняли отрицательную позицию. На Коллегии нас записали в чёрный список закрываемых разработок. Мы никогда никаких дополнительных денег на создание машины ни копейки не получали. Мы работали только за зарплату здесь, в МГУ. Использовали оборудование, списываемое заводами при снятии изделий с производства. Тем не менее, ради экономии средств нас решили закрыть.

Дмитрий Румянцев: Но какое-то объяснение этому должно быть?

Николай Брусенцов: Соболев спросил: „А вы хотя бы видели эту машину, ведь она уже существует?” Директор СКБ-245 В.В. Александров ответил: „Нам не надо ни видеть, ни знать — должна быть авторитетная бумага с печатями и подписями”. После Коллегии Сергей Львович пошёл в ЦК КПСС. Уже вечером к нам приехал сотрудник отдела ЦК Ф.К. Кочетов и привёз с собой М.К. Сулима — начальника восьмого управления ГКРЭ. «Сетунь» нормально работала и производила необыкновенно хорошее впечатление. Обычно ведь как было: на выставке стоят машины, а сзади люди в белых халатах что-то там налаживают. У нас всё работало как часы. Ну, понятно, после этого закрывать нас не стали, ведь машина уже сделана. Было принято решение провести её межведомственные испытания. Испытания были проведены в апреле 1960 г. На них «Сетунь» показала 95% полезного времени. А в то время, если машина показывала 60%, это считалось очень хорошим результатом.

Дмитрий Румянцев: А что значит термин “полезное время”?

Николай Брусенцов: Вы включаете машину, прогоняете тесты, начинаете решать задачу, происходит сбой, всё повторяете. И так до тех пор, пока задача не будет решена. Полезное время — это все то время, которое машина занята решением задач, а не тестово-наладочными работами.

После этих испытаний было принято постановление Совмина об организации серийного производства. Мы не очень удачно выбрали Казанский завод, лучше бы Астраханский. Астраханцы потом взялись делать элементы к этой машине и делали их превосходно. Элемент стоил 3,5 руб. Конечно, никаких высоких технологий там не было. ЭВМ «Сетунь» выпускали по 10–12 штук в год, то есть вроде бы выполняется постановление Совмина СССР, а на самом деле — нет. Притом, что было очень много заявок не только внутри страны, но и из-за рубежа. Во-первых, разумеется, из соцстран, но также и из таких стран, как США и Англия, где разработчикам было очень интересно посмотреть, что это за троичная штука

. Но вскоре Соболев поссорился с Бруком: на одно место в академии претендовали И.С. Брук и другой выдающийся конструктор ЭВМ, С.А. Лебедев. Соболев голосовал за Лебедева, Брук обиделся, и вопрос о передаче М-2 в МГУ отпал. Может, оно и к лучшему: Соболев решил строить свою собственную оригинальную машину и поручил это Брусенцову. Так Николай Петрович попал в другую секретную лабораторию — в ИТМиВТ, к известному математику Л.И. Гутенмахеру, под чьим руководством строили машину ЛЭМ-1 на ферритовых сердечниках в качестве запоминающих элементов. Брусенцов сразу разобрался, что ферриты используются неправильно, и предложил свою схему, сократившую количество элементов в семь раз и резко облегчившую процесс их отбора.

Такие элементы называются трансфлюксорами — управляемыми магнитными усилителями. Но самое главное было в другом: Брусенцов предложил использовать троичную логику, которая на ферритах реализовалась просто и изящно: два противоположных направления тока — минус и плюс единица, — и третье, нулевое — отсутствие тока. Ферритовые элементы соединялись непосредственно, поэтому ЭВМ, по предложению М.Р. Шуры-Буры названная впоследствии «Сетунь», получилась необычайно простой схемотехнически: в ней на 3500 трансфлюксоров было всего 330 транзисторов, 37 электронных ламп и десяток электромагнитных реле. В «Сетуни» была двухуровневая память: быстрое ОЗУ (162 9-разрядных троичных ячейки) и магнитный барабан. При тактовой частоте 200 кГц машина выполняла большинство команд за 100-180 микросекунд.

Троичная система экономичнее любой другой в смысле количества знаков (а, следовательно, и элементов) для представления многоразрядного числа. Чтобы записать 1000 чисел (от 0 до 999) в десятичной системе нужно 30 знаков, а в двоичной системе с помощью тех же 30 знаков можно записать 32 768 чисел. Самой же экономичной считается система счисления с основанием е (2,718282., а на практике — 3, ближайшим к числу е. Но всё зависит от выбора элементов. Брусенцову удалось найти аппаратное решение, которое было действительно — на том уровне техники — непревзойдённым по экономичности. Если повторить то же самое на серийно выпускаемых полупроводниковых чипах, получится только усложнение схемы. Так что преимущества троичной системы не в экономичности, а в том, что сама организация вычислительного процесса резко упрощается. Так, в системе с тремя цифрами (1,0,-1) числовая ось автоматически получается непрерывной, отсюда — естественное сравнение и вычитание чисел; автоматически выполняется правильное округление чисел простым отбрасыванием младших разрядов; арифметический и логический сдвиг совпадают и т.п. В общем, перечислять приятные особенности этой системы можно долго.

Основными единицами информации в «Сетуни» были триты (аналоги битов), принимавшие значения минус 1, 0 и плюс 1, и трайты (аналоги байтов), состоявшие каждый из шести тритов и принимавшие значения от -364 до +364. Для «Сетуни» не стали даже разрабатывать ассемблер: написание прямо в машинных кодах оказалось ничуть не сложнее, тем более, что самих команд было всего 24 ,– «Сетунь» была настоящей RISC-машиной, когда ещё самого такого термина не существовало. Но самая главная эксплуатационная особенность «Сетуни» — её ошеломляющая даже по нынешним временам надёжность, оценённая в технических условиях в 95% рабочего времени. Реально она была много выше: для 50 выпущенных серийно экземпляров, разбросанных по стране от Одессы и Ашхабада до Якутска и Магадана, не требовалось даже ЗИПа, как не требовались и специалисты по техническому обслуживанию машины. А первый экземпляр «Сетуни», собранный «на коленке» группой Брусенцова в МГУ, проработал 15 лет, за которые случилось всего 3 отказа элементов из четырех с лишним тысяч (и все — в первый год эксплуатации).

Но советские и чиновники, и производственники были против машины: первые, видимо, «на всякий случай», ориентируясь на «мировой уровень», а вторые — из-за необычных требований к культуре производства. У Брусенцова первый экземпляр машины заработал в штатном режиме уже через десять дней после монтажа — за счёт тщательного отбора и сортировки компонентов (в те времена не подвергавшихся никакому выходному контролю по параметрам), и многочисленных предварительных тестов каждой платы. А на Казанском заводе математических машин автору разработки приходилось пропадать месяцами, заново втолковывая заводчанам уже прописанные в методичках правила тестирования и исправляя вольности в компоновке.

Называлась в числе причин неприязни со стороны казанцев и стоимость машины в 27 500 рублей — смехотворно низкая по тем временам, из-за чего якобы её было производить невыгодно. Н.П. Брусенцов вспоминает: «В феврале 1962 г. мне с Е.А. Жоголевым и С.П. Масловым по приглашению правительства ЧССР довелось побывать на заводе Яна Швермы в Брно, где предполагалось запустить в серийное производство нашу "Сетунь". Инициаторами этого проекта были чешские инженеры И. Крыже и И. Бранд, ознакомившиеся с машиной при посещении Вычислительного центра МГУ в 1960 году и, по-видимому, реально оценившие её коммерческие достоинства. Планировался выпуск в первый же год трёхсот машин, и завод был вполне готов реализовать это.
<...>

     2023/11/06 14:59, void          # 

А причиной незаинтересованности была советская модель экономики, где спрос влиял на производство слишком слабо. Между потребителями и производителями была разорвана обратная связь.
В условиях рынка отрегулировать спрос и предложения можно поднятием цены.

Но в СССР такое было невозможно: отпускная цена рассчитывалось исключительно от себестоимости.
Негибкость экономических механизмов погубила такую уникальную ЭВМ.

В середине 50-х годов МПЭ был тихо и незаметно отменен. Премии при завершении проектов сохранились и даже увеличились, но потеряли всякую стимулирующую роль. Теперь величина премии зависела от должностного оклада и от субъективного мнения руководства и не зависела от качества изделия и его экономических параметров. Из технического задания исчезли требования по себестоимости продукции и стоимости разработки. Объем премии был фиксирован на уровне 2% от стоимости разработки. В результате стало выгодно не снижать, а, наоборот, повышать как стоимость разработки, так и себестоимость проектируемого изделия. На заводах из плановых заданий исчезло ранее обязательное требование к снижению себестоимости продукции, что сразу привело к прекращению любых работ по совершенствованию технологических процессов. В это же время устанавливаются верхние ограничения на величину сдельной оплаты труда, на размер вознаграждения за рационализаторские предложения и изобретения. Изменился и моральный климат в коллективах. Теперь зарплата однозначно определялась окладом и не зависела от качества работы как коллективной, так и индивидуальной. Возросла роль субъективных факторов при должностных повышениях, что приводило к зависти и склокам. Иными словами, человек человеку стал чужим, а иногда и врагом.

Итак, легкое незаметное воздействие привело к остановке главного двигателя советской экономики. Какое-то время движение продолжалось по инерции, затем началась деградация, и в конце 80-х годов экономика разрушилась окончательно

Никто не подозревает, что именно при Сталине советские люди в середине прошлого века жили намного лучше в материальном и моральном плане, чем в любой другой стране того времени и лучше, чем в современных США, не говоря уже о современной России. А затем пришел Хрущев и все испортил. И после 1960 года жители СССР незаметно для себя оказались совсем в другой стране и через некоторое время забыли, как они жили раньше.

хотим привести фрагмент статьи профессора, д.т.н. В.А. Торгашева «Хрущёв — путь предательства»

     2023/11/06 15:55, void          # 

     2023/11/06 16:02, Неслучайный читатель          # 

Никто не подозревает, что именно при Сталине советские люди в середине прошлого века жили намного лучше в материальном и моральном плане, чем в любой другой стране того времени и лучше, чем в современных США, не говоря уже о современной России.

     2023/11/06 16:10, void          # 

Jason 1.00 is an integrated graphical frontend to the Hercules S/370, ESA/390 and z/Architecture Emulator. What, you haven't heard of Hercules before? It's a masterpiece that emulates IBM mainframes, from old good IBM System/360 and up to the modern z Series... No, it has nothing to do with IBM compatible... No, it can't emulate Xbox 360... Oh, you are asking what a mainframe is? Then probably you don't need Jason.

     2023/11/06 18:41, Вежливый Лис          # 

почему не сделали такого рода программный эмулятор, а копировали аппаратно? ... Программный эмулятор всяко было бы проще написать.

     2023/11/07 00:14, Автор сайта          # 

     2023/11/11 22:54, Бурановский дедушка          # 

СССР не экспортировал вычислительную технику за границу, а ведь именно через неё распространялись языки программирования. Поэтому советские языки проиграли западным.

И по поводу программистов в армии и для её потребностей... Давно пора в военных академиях ввести направление военный программист. И безопасность страны будет выше и служба в армии более разнообразной.

     2023/11/12 12:53, Автор сайта          # 

Комментатор очень сильно опоздал со своим предложением

Евгений Михайлович Доронин, курсант Военной академии связи в 1963 — 68 г.г.

Евгений Валентинович Касперский, курсант Высшей школы КГБ в 1982 — 87 г.г.

     2023/11/12 23:30, Бурановский дедушка          # 

     2023/11/13 09:32, kiv          # 

     2023/11/26 14:01, Бурановский дедушка          # 

По словам академика Лебедева... в конце 1940-х он встретился с представителями ЦК КПСС в Москве, чтобы объяснить им важность финансирования ЭВМ... Чиновник долго размышлял, а затем выдал гениальное:
«Ну, вот, получите деньги, сделаете на них машину, она мигом пересчитает все задачи. Что потом с ней делать будете? Выбросите?»

В 1943 году директор компании IВМ Томас Уотсон предположил, что на мировом рынке можно будет продать штук пять компьютеров.

     2023/12/14 12:53, Бурановский дедушка          # 

Арефьева (сведений о ней нет, предположу, что это стенографистка)

Хороших образованных инженеров-специалистов всячески вытесняли из Главка, ушли Арефьева, Овсянников, Василевский и другие.

Из-за длительных согласований технических заданий на разработки микросхем и троекратной замены Генеральных конструкторов ЕС ЭВМ (Сулим М. К., Крутовских С. А. и Пржиялковский В. В.) наметилось очередное отставание в области электронно-вычислительной техники. По окончании работ была организована выставка ЕС ЭВМ на ВДНХ от МРП, и я её курировал. Приехавший на неё представитель фирмы IBM заключил, что мы отстали на 5 лет

     2024/02/22 22:19, DEAD C0DE          # 

     2024/02/24 18:10, Бурановский дедушка          # 

Добавить свой отзыв

Написать автору можно на электронную почту
mail(аt)compiler.su